Новости

В начале октября 2008 года в музее А.С. Пушкина в старинном русском городе Торжок прошла творческая встреча с В.Ф. Кашковой. Поводом стал выход в свет второй книги её воспоминаний «Рядом и далеко» повествующей о том, как всё пушкинское входило в жизнь Торжка, тверской земли.

Предлагаем Вашему вниманию статью В. Сергеева из газеты «Новоторжский вестник» от 10.10.2008 г., рассказывающую об этом событии.

И РАЗГОВОР ПРОДОЛЖИТСЯ...
Заметки с творческой встречи с В.Ф. Кашковой

Минувшим летом у Валентины Федоровны Кашковой вышла в свет вторая книга воспоминаний «Рядом и далеко» («Тверские этюды о Пушкине»). В этой связи на прошлой неделе в музее А.С. Пушкина состоялась творческая встреча с автором книги.

Валентина Федоровна начала разговор по-житейски просто: «Я обыкновенный человек (ответ тем, кто видит в ней личность исключительную, а ее жизнь воспринимает не иначе как подвиг. – Авт.). Необыкновенный человек у нас один – Александр Сергеевич Пушкин. А мы, по мере отпущенных нам Богом дарований, идем ему навстречу. Мне суждено было полвека идти по этой дороге. И мало я прошла, потому что Пушкин – это, как сказал Гоголь, есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа.

Эта новая книга о нас, вообще о людях, кто любит Пушкина. Она – поклон всем дорогим и близким мне людям.

Итак, я – с вами, вы – со мной. Давайте обдумаем, что еще не обдумали... Я готова ответить на все ваши вопросы».

Лично мне очень важным (даже принципиально важным) показался вопрос, который прозвучал, можно сказать, до банального просто: «Валентина Федоровна, почему вы опять обратились к Пушкину, а, скажем, не к Толстому или Достоевскому?».

– Достоевский и Толстой не мое. Они – глыбы, а Пушкин щадящий, он дает дышать, жить, примерно таким был смысл ее ответа.

И здесь нельзя не сказать об особых паузах Валентины Федоровны. Я не раз обращал на них внимание: ведет, ведет разговор – и вдруг замолкнет, и чувствуешь на себе только ее прямой испытывающий взгляд: слышат ли ее, понимают ли.

Попробую по мере сил раскрыть содержание (причем, на мой взгляд, содержание чрезвычайно важное) такой паузы, которую, по крайней мере, мне так показалось, содержал ответ Валентины Федоровны.

Очень часто неустанное обращение Валентины Федоровны к Пушкину истолковывают легковесно (даже если делают это наукообразно). Такова, мол, сила признания, поклонения... Ой-ли?! Может, это начиналось как-то похоже. Но сейчас...

Ни один по-настоящему крупный ум, ни один по-настоящему творчески живущий человек (а это все присуще Валентине Федоровне) не может не видеть, не понимать, что вся наша жизнь, весь наш мир полон ни на мгновение не затихающих яростных схваток и борений. Нередко ведущихся до крови, насмерть. И России здесь, к сожалению, не без нашей «помощи», достается, пожалуй, больше всего, и особенно на переломных этапах. Вот почему тот же Сергей Есенин (обратите внимание, тоже в переломное время) писал:

...Она придет, желанная пора!
Недаром мы
Присели у орудий:
Тот сел у пушки,
Этот – у пера.

Валентина Федоровна села «у пера» (это, конечно, ни в коей мере не устраняет всей неизъяснимости и таинственности такого действа вообще). И поэтому, опять же на мой взгляд, просто крайне, крайне недостаточно определять ее только как пушкиниста в известном литературном смысле.

Как и ошибочно было бы видеть в ней только человека (по всей организации) золотого века России, хотя, бесспорно, это ей присуще. Валентина Федоровна современна, по-настоящему современна. Она борец, она подвижник, в груди которого бьется большое и горячее сердце, любящее и страдающее. И сегодня, в дни наших бесчисленных бедствий и напастей, она как учитель и писатель (какое прекрасное сочетание!) ведет всех, кто ей доверяет и верит, в совершенно верном направлении – к Пушкину, который, как писал русский философ И.А. Ильин, есть солнечное сосредоточение нашей истории, к Пушкину, который «сосредоточил в себе все необъятное богатство русского духа и всю его вселенскую ширину и вернул все это в глаголах бессмертной красоты...», к Пушкину, который «дал нам возможность и основание, и право благословлять нашу Родину всегда и во всем, любить ее, гордиться ею и прозревать ее великое будущее, – нерушимо верить в нее и в ее грядущий расцвет, что бы не принесла нам ее история, какие бы еще лишения и страдания не выпали на долю русских поколений...»

И это ли сейчас не задача для лучших русских умов, и это ли не жизнь!!!

Конечно, новая книга Валентины Федоровны не исчерпывается только темой Пушкина, в нее вошло и много из пережитого автором – люди, события... И в этой части все исполнено так же даровито, взвешенно, без словесных клоунад, как это нередко бывает в известного рода современной литературе. Таково ее человеческое и писательское зрение – видеть во всем подлинное, сущее. Просто поражает, с какой щедростью и любовью она рассказывает о дорогих и близких ей людях. Поистине Валентина Федоровна человек особого дара и большого сердца.

Как она однажды сама выразилась (передаю по памяти. – Авт.), новая книга – это попытка воскресить прошлое, сделать его частью настоящего и, возможно, хотя бы на йоту, частью будущего.

В книге много самых разных аспектов, поворотов, каждый из которых заслуживает своего особого разговора. К слову сказать, думаю, это будет не бесспорное мнение, встреча с Валентиной Федоровной Кашковой показалась чрезмерно насыщенной, до физического ощущения неохватной, потому что особого внимания заслуживали и выставка с частично представленными архивными материалами; и вышедшая в свет новая книга; и, конечно, автор, Валентина Федоровна, которая сама по себе вызывает большой интерес своими воззрениями, суждениями, оценками (хотя намерение, конечно, было самое доброе: вести разговор с читателями предельно полно, честно и открыто). Что, кстати, дало основание Льву Алексеевичу Смирнову сравнить Валентину Федоровну с альфа-частицей, которая, проходя через ту или иную среду, возбуждает до двадцати тысяч ионов. Валентина Федоровна свела это к шутке, хотя несколько позже сказала: «Пока мы живем, Пушкин будет жить в Торжке. Другие поколения пусть изберут свою меру ответственности за это». И еще сказала, что обязательно, обязательно будет писать.

А значит, впереди еще будет день и час, когда она так же просто выйдет к своим читателям с новой книгой в руках и скажет: «Это книга о вас, это мой дар и поклон вам. Я – с вами, вы – со мной. Давайте обсудим, что еще не обсудили». И разговор продолжится. И, думается, продолжится на новых высотах и при крайне раздвинутых горизонтах, ибо Пушкин бесконечен, как равно бесконечно и его постижение (Валентина Федоровна свидетельствовала об этом всем своим обликом и каждым своим словом). Достало бы нам и сил, и желания приготовиться к нему.